Формирование корпорации горных инженеров

 КОРПОРАЦИЯ ГОРНЫХ ИНЖЕНЕРОВ: К МЕТОДИКЕ ИЗУЧЕНИЯ. Опубликовано: Заблоцкий Е.М. К характеристике профессиональной общности (корпорации) горных инженеров дореволюционной России. - В кн.: Социокультурные проблемы развития науки и техники. Сб. Трудов. Вып. 4. - М.: ИИЕТ РАН, 2006, с. 210-226. Формирование корпорации (профессиональной общности) горных инженеров, как части профессионального сообщества, ответственной за производство в горной отрасли России, началось в середине 18 века. Потребность в технически грамотных кадрах, на первых порах, удовлетворялась по необходимости приглашением иностранных специалистов [1]. Обычным условием заключаемых с ними контрактов было обучение мастерству русского персонала. Понимание насущной необходимости создания своей высшей горной школы привело к открытию в 1773 году Горного училища в Петербурге. С этого времени, кроме специалистов-практиков и приглашенных иностранцев, горная отрасль стала пополняться собственно горными инженерами. Естественно, это пополнение было поначалу очень скромным, редко достигая 10 человек в год, а годовая численность горных инженеров в службе превысило 100 человек лишь в начале 19 века (см. рис.1 и табл., примечание [2]). . Налаживание учебного процесса и разработка оптимальных законодательных мер, направленных на гарантированный приток учащихся и повышение мотивации последующей службы, заняли не одно десятилетие. Горное училище, преобразованное в 1804 в Горный кадетский корпус (ГКК), к двадцатым годам 19 века стало одним из самых престижных учебных заведений. Количество желающих получить в нем образование возрастало, но далеко не все окончившие курс наук собирались вступить в горную службу. Только учившиеся за казенный счет были обязаны затем отслужить в горном ведомстве не менее десяти лет. Сыновья горных чинов имели право поступления в ГКК без экзаменов, а острая нехватка инженерных кадров заставляло администрацию посылать на учебу (за счет казны) даже сыновей мастеровых. Такой порядок, наряду с условиями жизни и службы в отдаленных горнозаводских округах, определил широкое развитие в формирующейся корпорации горных инженеров династийности, наследования професии, а также и разветвленной системы родственных связей [3]. Династийность и клановость способствовали устойчивости корпорации горных инженеров, – поддержанию ее численности, обеспечению более высокой мотивации к продолжению службы. Последнее было всегда актуально и служило предметом постоянной озабоченности властей в целом и горного начальства в частности. На поддержание численности или ее увеличение были направлены соответствующие изменения законодательства, касающиеся чинопроизводства и пенсионного обеспечения. Стремлением увеличить эффективность горной отрасли были вызваны и неоднократные преобразования системы управления ею. С момента учреждения Приказа рудокопных дел (1700 год), за исключением короткого периода административной реформы Екатерины II, горная отрасль всегда имела собственную государственную структуру высшего руководства, отвечавшего и за кадровое обеспечение. Вслед за преобразованием Горного училища в Горный кадетский корпус было принято Горное Положение, ставшее частью Свода законов и включавшее новое пенсионное законодательство (1806 год). С этого времени горный инженер, выпущенный из Горного корпуса с классным чином шихтмейстера (14 или 13 класс), для получения пенсии, составлявшей половину должностного оклада, должен был прослужить 20 лет. Характерно, что для получения пенсии величиной в полный оклад следовало служить еще 5 лет, – так стимулировалось многолетнее пребывание на службе. Установление соответствия между размерами пенсии и оклада жалованья тоже отвечало задаче стимулированья долгосрочной службы, поскольку ставило размер пенсии в зависимость от чина [4]. Важнейшим преобразованием, повлиявшим на формирование корпорации горных инженеров, было учреждение в 1834 году Корпуса горных инженеров (КГИ). Известна сдержанная оценка в советской историографии этого события царствования Николая I, стоявшего в ряду его мероприятий по милитаризации гражданских отраслей. Тем не менее, период существования КГИ (до 1867 года, Штаб КГИ был упразднен в 1863) и Института КГИ (ИКГИ), в который был преобразован Горный кадетский корпус, демонстрирует стабилизацию и дальнейшее развитие как горной отрасли в целом, так и ее кадрового инженерного обеспечения. Большое значение имело резкое повышение статуса горных инженеров, – уже при выпуске из Института им присваивался чин поручика, соответствовавший 10 классу гражданских чинов (и лишь менее успешным – подпоручика или прапорщика) [5]. Учреждение КГИ предполагало и перевод в него уже находившихся в службе горных инженеров с соответствующим переименованием чинов. В то же время в составе КГИ оказались офицеры, не имевшие горного образования. С другой стороны, процедура переименования коснулась далеко не всех горных инженеров. Часть инженеров, скорее всено не по своей воле, осталась служить в прежних, собственно горных чинах (шихтмейстеров, берггешворенов, гиттенфервалтеров, бергмейстеров и т.д.). Не этим ли обстоятельством объясняется заметное снижение (до 30-50 %) числа горных инженеров выпусков конца 20-х–начала 30-х годов, по отношению к численности при выпуске, к моменту достижения ими пенсионного возраста в начале 50-х годов? После учреждения КГИ Институт перестал быть местом престижного образования, соперничавшим с Царскосельским лицеем, но во многом не работавшего на горную отрасль. Формирование контингента учащихся приобрело отчетливо корпоративную направленность. Это особенно заметно по возросшей доле потомственных горняков среди выпускников Института, превысившей 40 % и достигавшей в отдельные годы 60-70 % и более. Почти постоянное преобладание (в выпусках из института), вплоть до начала 60-х годов 19 века, потомственных горных инженеров второго поколения над таковыми третьего-пятого поколений отражает тенденцию возрастания количества горных династий. Обучение в ИКГИ, в среднем с 12-летнего возраста, включавшее подготовительный (типа гимназического) и специальный этапы и продолжавшееся 8 лет, в сущности, сохранило систему, сложившуюся в Горном кадетском коорпусе. Появился распорядок, обычный для военных учебных заведений, но высокий уровень специального образования сохранился. Количество выпускников, определявшихся в горную службу, осталось сопоставимым с таковым в ГКК и лишь первые годы показывают заметное уменьшение выпуска, связанное, вероятно, с изменением условий приема в Институт. Аналогичная картина отмечается и для первых лет существования ГКК. Существенно отметить, что поступление в это единственное в России высшее горное учебное заведение, выбор профессии, естественно, определялось решением родителей или горного начальства. Пополнение корпорации происходило, в основном, за счет ее внутренних ресурсов, что определялось не узаконенным принуждением, как это было в отношении горнозаводских мастеровых и работных людей, а продуманной и органичной для сословно-крепостнического уклада системой организации горной отрасли. Корпорация горных инженеров, вместе с тем, демонстрировала высокий уровень профессионализма, в т.ч. и на руководящих административных должностях. Горные инженеры со временем составили основной контингент преподавателей ГКК, активно занимались исследованиями по линии Минералогического общества (создано в 1817 году) и Русского географического общества (создано в 1845). В 1825 году был учрежден Горный ученый комитет и началось издание старейшего и авторитетнейшего «Горного журнала». Первопроходцами оказались горные инженеры и в сфере социального обеспечения, – в 1860 году начала действовать эмиритальная (пенсионая) касса горных инженеров. С момента начала подготовки инженерных кадров в Горном училище их выпуск постоянно возрастал, хотя и с очень большими колебаниями. Возрастала и годовая численность горных инженеров в службе, постепенно сменявших в составе корпорации специалистов-практиков и иностранцев-контрактников. Все же выпуск горных инженеров, в среднем, оставался меньше 0,1 от численности горных инженеров (см. рис. 1).. При этом колебания в выпуске заметно отражались на соотношении численности чинов различного ранга (рис. 3). Это явление неизбежно возникало в связи с, так сказать, «эскалаторной» спецификой чинопроизводства. Производство в очередной чин, осуществлялось в строгом соответствии со «старшинством противу сверстников» и через определенный законом интервал времени. Сохранялась последовательность, порядок «очереди» служащих на «лестнице» чинов, продвигавшейся вверх с определенной законом скоростью. Таким образом, заметное снижение выпуска отражалось не только на относительной численности чинов, получаемых при выпуске, но и, через определенное время, сказывалось снижением относительной числености чинов последующих классов. Специфика карьеры, связанная с неравномерностью должностного роста и соответствующими отклонениями в чинопроизводстве, а также с различиями в «стартовой» позиции (разница в получаемых при выпуске классах чина отвечала достигнутым успехам и могла достигать 2-3 классов), вносила свои коррективы в эту картину. По настоящему принципиальные, поистине революционные изменения в условиях учебной подготовки, формировании корпорации горных инженеров связаны с Манифестом 1861 года, последовавшими реформами, упразднением «военизированного» КГИ, преобразованием ИКГИ в открытое учебное заведение – Горный институт – с пятилетним сроком обучения и приемом на конкурсной основе лиц, окончивших гимназии или реальные училища. Резко изменились не только возраст, что позволяет говорить о появлении личной мотивации в выборе профессии, но и контингент поступавших. Характерная деталь, – из более двадцати малолетних сыновей горных чинов, предварительно зачисленных в 1862-1863 годах в качестве кандидатов для казеннокоштного обучения в Институте КГИ, ни один не пошел впоследствии учиться на горного инженера после отмены существовавших более полувека правил приема. И это при том, что ведомство поддержало родителей, выделив на каждого «снятого с зачисления» определенную денежную сумму на домашнее воспитание. После резкого, хотя и непродолжительного, спада количество выпускников Горного института стало быстро возрастать. На этом фоне особенно заметно резкое снижение, как абсолютное, так и относительное, доли потомственных горных инженеров в выпусках из института. В снижении количества потомственных горняков свою роль сыграло увеличение возможностей получения гимназического и специального высшего образования вне горной отрасли. Многие сыновья горных инженеров оканчивали Институт инженеров путей сообщения, Технологический и Лесной институты. Характерно, что начиная с конца 50-х и вплоть до конца 90-х годов традицию династийности подерживали, в основном, старые горные династии, – внуки, правнуки и праправнуки горных специалистов, начинавших службу в конце 18–начале 19 вв. (см. рис. 2). Этот факт связан с формированием в пределах корпорации потомственной горной элиты. «Накопление» потомственных горных инженеров в генералитете (4 и 3 классы) особенно заметно в пореформенные годы: в 1880 и 1895 году (см. таблицу) и оставалась высокой в последующие годы, – 26% в 1910, 18% в 1915. За дореволюционный период численность горных инженеров генеральского уровня составила 211, из них 87 (41 %) принадлежали горным династиям. С конца 90-х годов начинает формироваться новая генерация горных династий. Возрастание выпуска горных инженеров с начала 70-х годов сопровождалось и последовавшим быстрым ростом их численности в службе. При этом доля вновь выпускаемых специалистов в общей численности корпорации продолжала оставаться ниже уровня 0,1. Изменения численности корпорации, естественно, зависело не только от динамики выпуска новых специалистов, но и от длительности их нахождения в службе. Для оценки этой характеристики можно предложить три показателя, не зависящие от численности корпорации, – средний стаж в расчете на одного горного инженера в службе, то же в расчете на одного выпускника и – доля количества горных инженеров в службе от количества выпущенных из института. Последний показатель равен отношению двух первых. Заблоцкий Е.М. ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ГОРНОГО СОСЛОВИЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. Опубликовано: Империи нового времени: Типология и эволюция (XV-XX вв.). СПб., 1999, с.239-248. Наряду с существованием известной социальной сословной иерархии в Российской империи в ходе государственных реформ Петра I началось формирование своеобразных ведомственных сословий. Именно создание глубоко продуманной, четкой правительственной структуры обеспечило предпосылки структурирования населения империи на основе принадлежности к той или иной сфере деятельности. Введение Табеля о рангах способствовало этому процессу постольку, поскольку создало механизм изменения социального положения в зависимости от реальных заслуг . Характерным является пример горного ведомства, начало которому было положено указом Петра I о создании Приказа рудокопных дел (1700 г.), преобразованного в 1717 году с введением коллегиального управления в Берг-Коллегию. Задачи и функции этого правительственного учреждения предполагали регламентацию всей горнозаводской деятельности на основах жесткой централизации и служебной иерархии, отражавшей ее специфи ку и огромное значение для страны. Централизация властных функций простиралась при Петре I настолько далеко, что само частное владение землей было ограничено правом лишь на ее поверхность, а богатства недр рассматривались в качестве государственно значимого достояния, контроль за использованием которого возлагался на Берг-Коллегию. При всех дальнейших многочисленных изменениях правительственной структуры статус горного ведомства оставался чрезвычайно высоким. В отдельные периоды, вплоть до реформы 1861 года, в ведении горного начальства на территориях горных округов и целых областей находилась не только непосредственно горная отрасль (горные заводы), но также воинские и полицейские силы, церкви, школы и больницы, леса и вся инфраструктура, судебная и гражданская власть. Население горных округов и областей приобрело стратификацию, внутреннюю иерархию, включавшую собственно рабочую, служебно-техническую и руководящую части, специализированные по роду их многообразной деятельности. Собственно рабочая часть включала приписных крестьян, отрабатывавших на вспомогательных работах подушный оклад, а также - горнорабочих и мастеровых (работных людей), пополнявшихся из рекрутов, беглых крестьян, ссыльных и вольнонаемных различного социального положения. С 1817 г. часть приписных крестьян и “вечноотданные” мастеровые были переведены в разряд так называемых “непременных работников”. Крепостное, по существу, состояние этого иерархического слоя, условия службы и жизненный уклад обеспечивали жесткое прикрепление работных людей к горным заводам. Горные специалисты среднего слоя имели нижние горные чины (штейгеры и унтер-шихтмейстеры различных степеней), а верхнего слоя - классные чины ( от шихтмейстера до обер-берггауптмана). В профессиональной иерархии верхнего и отчасти среднего (в очень небольшой степени - нижнего) слоев принадлежность к социальному сословию не была всецело определяющей, что обеспечивало личную заинтересованность. В структуре горного сословия, наряду с стратификацией, намечается разделение иерархических слоев на функциональные части, - профессиональные общности. Особое место в этой структуре, естественно, занимает профессиональная горная общность верхнего слоя - горные инженеры, определявшая развитие горного промысла в Российской империи. Формирование профессиональной общности горных инженеров приобрело систематический характер с организацией подготовки горных специалистов высшего уровня в Горном Училище, созданном в Петербурге в 1773 году. Это старейшее в России и мире (после Фрейбергской академии) высшее специальное учебное заведение играло выдающуюся роль в подготовке кадров и развитии горной науки. Из Горного Училища, в дальнейшем Горного кадетского корпуса, Института корпуса горных инженеров, Горного института, до 1917 года было выпущено более трех тысяч специалистов, обеспечивших становление горной отрасли в самом широком ее понимании: от геологических исследований, поисков и разведок месторождений, до горно-эксплуатационных работ и перерабатывающих производств, включая металлургию, оружейно-пушечное, броневое и рельсопрокатное производство, монетное дело. До начала XX века это учебное заведение оставалось единственным, выпускавшим горных инженеров. В различные годы и периоды существования в нем проходило обучение одновременно от двух-трех десятков, при возникновении Горного училища, до нескольких сотен воспитанников и студентов; годовой выпуск колебался, в целом возрастая (рис. 1). Институт был одновременно и средоточием горной науки. Деятельность этого учебного заведения контролировалась горным ведомством. Высокий уровень образования, квота на поступление в обучение (на казенный кошт) сыновей горных чинов, включая и нижних, престиж профессии обеспечили стабильный выпуск квалифицированных специалистов, отвечающий потребностям горной отрасли. Справедливо писал известный горный историк А.М. Лоранский на рубеже веков в канун празднования 200-летия горного ведомства, что Горный институт Императрицы Екатерины II “в течение своего 127-летнего существования доставил отечеству несколько поколений сведущих и полезных тружеников, знаниями и трудами которых двигались и обогащались горные науки и расширялось и совершенствовалось русское горное дело”. Четкая система обязанностей и преимуществ государственной службы, сохранявшаяся в горном ведомстве до 1917 года, способствовала корпоративной сплоченности профессиональной общности горных инженеров вне зависимости от того, находились ли они “для технических занятий” в казенных, кабинетских или частных рудниках, заводах и экспедициях. Стабильность рассматриваемой части горного сословия, поддерживаемая соответствующим законодательством, была залогом стабильности и эффективности горной промышленности империи, в том числе и с переходом к частно-капиталистическим формам хозяйствования. Начиная с 1835 года горное ведомство ежегодно издавало список горных чинов (Список генералам, штаб- и обер-офицерам Корпуса горных инженеров; с 1868 г. - Список горным инженерам). Наряду с архивными метериалами по личному составу Департамента горных и соляных дел и Горного департамента (РГИА, фонды 44 и 37 ) эти издания являются ценными источниками информации о службе горных инженеров. По этим данным можно составить представление о динамике численности, изменениях чиновно-должностной структуры этой профессиональной общности, служебной карьере ее представителей ( табл. ). Известную ценность представляют публиковавшиеся к 100-летию и 150-летию Горного института списки его выпускников по годам. Изучение указанных материалов позволяет выявить характерные особенности формирования корпорации горных инженеров, отражающие состояние горной отрасли и горного сословия на протяжении длительного времени. Для исследования динамики изменения чиновной структуры рассматриваемой профессиональной общности по данным таблицы 1 были построены графики распределения горных специалистов по чинам в % ( рис. 2 ). На этих графиках хорошо видно резкое изменение чиновной структуры в пореформенное время по сравнению с предшествующим периодом сравнительно стабильного развития отрасли. Изменился процесс подготовки специалистов в ГИ: при более быстром, хотя и неравномерном, росте количества выпускников первый классный чин (гражданский) стал присваиваться лишь при поступлении на службу по горному ведомству, а не во время учебы, как было раньше. Сохраняется тенденция бимодального распределения с относительными максимумами на уровне 10-11 и 6-7 классов. Эта тенденция определялась ростом выпуска (первый максимум) и спецификой чинопроизводства (второй максимум). Хорошо видно, как восстанавливается второй максимум после периода перестройки чиновной структуры в 70-90-х годах. Пореформенные изменения находят отражение также в динамике численности горных инженеров в службе, в том числе без содержания от казны, и их выпуска из Горного института (рис.1). В частности, можно отметить, что прирост выпуска специалистов из Горного института и годовой численности горных инженеров в пореформенные годы в целом соответствовал количеству горных инженеров, причисленных к Главному горному управлению с откомандированием в распоряжение частных лиц и компаний без содержания от казны. Это соотношение указывает на относительно медленный рост количества штатных должностей. Реформа 1861 года принципиально изменила положение нижнего, рабочего слоя горного сословия, освобожденного от обязательного труда в горных округах. И хотя для многих работных людей, не выслуживших оговоренного в законе срока, экономическая зависимость от хозяев-работодателей оставалась , появилась принципиальная возможность поиска более легкого или хорошо оплачиваемого труда. Существенные изменения произошли в должностном составе и административной структуре местных учреждений горного ведомства, утративших многие функции. С возникновением рынка труда возникли проблемы поддержания эффективной деятельности как частных, так и особенно казенных горных предприятий. Характернейшей особенностью формирования горного сословия в целом, и его верхнего слоя, является наличие преемственности, приверженности горной профессии, приводившее к возникновению семейной профессиональной традиции - горных династий и горных фамилий, связанных родством. К факторам, определившим это явление, кроме субъективно-психологических, относятся система привилегий, в том числе при получении горного образования, уклад жизни в горных округах, высокий престиж профессии. Многие горные династии уходят корнями в конец XVIII - начало XIX вв. Особенно заметна роль представителей горных династий и родственных горных фамилий до начала 80-х годов XIX века. Существенно, что часть известных горных династий этого периода вышла из слоя мастеровых, из нижних чинов, достигнув во втором-третьем поколении высокого служебного положения и приобретя личное и потомственное дворянство. Численность представителей горных династий из года в год остается значительной и достаточно постоянной, хотя доля от общего числа находящихся в службе, с резким возрастанием годовой численности горных инженеров, заметно сокращается ( рис. 3, 4). По нашим (не полным) данным, общее количество горных династий с конца XVIII века до 1917 года составляло 256 а число их представителей 763, т.е. около 25 % от всех выпущенных Горным институтом. Горные династии с тремя и более представителями составляют около 40 % общего количества (99 горных династий, 438 представителей). Характерные изменения роли представителей горных династий наблюдаются при рассмотрении чиновной структуры по годам службы. Соответствующие диаграммы распределения характеризуют более устойчивую и динамичную карьеру представителей этой части корпорации по сравнению с остальными горными инженерами. Вместе с тем, преобладание представителей горных династий (более 50 %, в выпусках 1835 - 1870 гг. в чине поручика или коллежского секретаря) естественно проявлялось и в последующие за выпуском годы по мере их продвижения по службе. Эта особенность, как своего рода фактор преемственности и стабильности, сохранилась и при уменьшении общей численности горных инженеров в трудное пореформенное время. В условиях последовавшего затем быстрого роста всех показателей представители горных династий, при заметно снизившейся их доли от общего числа ( до 23 % в 1885 году ), по прежнему занимали существенное место на наиболее высоких ступенях должностной лестницы. Анализ конкретного материала показывает, что в пореформенное время, при кардинально изменившихся условиях поступления в Горный институт и наметившихся тенденциях капитализации горной отрасли , появилось достаточно много новых горных династий. Реформы 60-х годов открыли путь демократизации и социальной нивелировке. В дальнейшем, большинство старых горных династий, истоки которых восходят к концу XVIII - началу XIX веков, уступили место новым, что стало заметно уже в чиновно-должностной структуре 1910 -1915 гг. Вместе с тем, можно заметить, что процесс отхода от семейной профессиональной традиции был связан также с развитием других инженерных профессий (путейцев, технологов). Именно в эти сферы деятельности, наряду с военной и лесной, стали уходить сыновья горных инженеров. Известный интерес представляет анализ родственных связей внутри рассматриваемой профессиональной общности. Объективные трудности (в документах по личному составу далеко не всегда указывается происхождение жены горного инженера) не позволяют пока дать полную картину. Все же можно привести такие данные. Родством связаны 107 горных фамилий ( 308 представителей), в их числе - 45 горных династий с тремя и более представителями. На долю этих кланов приходится более 80% горных специалистов, связанных родством. Таким образом, при ясно выраженной семейной профессиональной традиции около 10 % горных инженеров к концу рассматриваемого периода были объединены родственными связями. Существенно, что представители большинства горных династий занимали высокие должности, соответствующие чинам генералов, полковников, тайных, действительных статских и статских советников. Исключительно показательны, в этой связи, горные династии Аносовых, Антиповых, Вагнеров, Грасгофов, Деви, Ивановых, Иосс, Карпинских, Кованько, Кокшаровых, Кулибиных, Медеров, Москвиных, Протасовых, Семянниковых, Таскиных, Татариновых, Фелькнеров, Фрезе и др. Некоторые горные династии насчитывают до 10 и более представителей: Карпинские - 17, Таскины - 11, Деви, Москвины - 10, Грамматчиковы, Грасгофы, Ивановы, Иоссы, Фелькнеры - 9, Комаровы, Романовы - 8, Кованько, Ковригины, Кулибины, Тиме - 7 и т.д. Показательны широкие родственные связи (в горно-инженерной среде) главных горных династий: Аносовы были в родстве с Аболтиными, Грамматчиковыми, Грасгофами, Ивановыми, Карпинскими, Нестеровскими, Пузановыми, Таскиными; Версиловы - с Барботами-де-Марни, Давидовичами-Нащинскими, Кулибиными; Иоссы - с Арсеньевыми, Вагнерами, Дейхманами, Дрейерами, Зеленцовыми, Ивановыми, Меллерами, Мушкетовыми, Хирьяковыми; Карпинские - с Аносовыми, Брусницыными, Грасгофами, Меллерами, Порецкими, Редикорцевыми, Фрезе; Москвины - с Горватт-Божичко, Грасгофами, Деви, Кокшаровыми, Лушниковыми; Татариновы - с Полетиками, Прангами, Таскиными, Филевыми, Фрезе; Тиме - с Агте, Пятницкими, Темниковыми, Фениными. Изучение горных династий, как и самого феномена профессиональных семейных традиций, заслуживает самого пристального внимания. Следует отметить, что горные инженеры оставили след не только в своей практической деятельности, в промышленности, жизненно важной для благосостояния и обороноспособности Российской империи. Не будучи в своем подавляющем большинстве учеными писателями, они смогли изложить самые разнообразные сведения и открытия в научной литературе. Диапазон публикаций, по количеству и качеству, естественно очень широк. При этом, по нашим данным, из общего числа авторов научных публикаций, например, горно-геологического содержания, насчитывающего до 1917 года около 2500, больше 25 % ( 750 ) составляют горные инженеры. Можно полагать, что дальнейшее исследование горного сословия, профессиональной общности горных инженеров должно способствовать изучению других ведомственных сословий, профессиональной структуры населения, развития горной и других отраслей хозяйства Российской империи на различных этапах ее истории. Эти исследования могут также стать элементом изучения закономерностей эволюции корпоративных общностей, формирования профессиональных, в том числе научных и научно-технических, сообществ и их соотношений с сословными структурами. ЛЕВ ПУЧКОВ, РЕКТОР МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ГОРНОГО УНИВЕРСИТЕТА: "Сегодня потребность в горных инженерах очень велика" Минеральные продукты в современном мире считаются основой экономики и национальной безопасности. Сейчас добыча полезных ископаемых сконцентрирована в трех ведущих государствах: США, России, Китае. В целом на долю этих стран приходится 40 % от всего количества добываемого минерального сырья. По мере развития цивилизации потребление минералов интенсивно увеличивается. Например, первый автомобиль был спроектирован с использованием всего 12 минералов, а в современной сотовой связи и телефонии находят применение уже 55. Новейшие технологии, в частности нанотехнологии, в ближайшей перспективе потребуют извлечения редчайших элементов, которые в мире добывают пока килограммами. Поэтому горные инженеры будут нужны еще долгие годы. Роль таких специалистов в обеспечении развития цивилизации возрастает, так что это образование будет актуально всегда. В России немало хороших вузов готовят кадры для работы в данной отрасли. С руководителем одного из них — членом-корреспондентом РАН, доктором технических наук, профессором, ректором Московского государственного горного университета Львом Пучковым беседует корреспондент «О&К» Александр Бирюлин. Лев Александрович, считается, что Московский государственный — горный университет — один из лучших представителей высшей технической школы. А почему вообще любых профессионалов делят на технарей и гуманитариев? Этот «водораздел» проходит, как мне кажется, на биологическом уровне. Наш — мозг устроен таким образом, что у некоторых людей он работает на основе понятий и ассоциаций. Соответственно подобное мышление называют ассоциативным. Другие мыслят иначе — более точно, в деталях. Думаю, так называемые технари, представители технических профессий — это мир точно мыслящих людей, обладающих научной логикой. А она построена на фактах, на статистике, на точной теории и экспериментах. Если научная логика и научное мышление ведут к истине, то с гуманитарными рассуждениями к ней можно и не прийти. Возьмем, например, юристов. Там как будто бы все прописано в законах. Но в суде зачастую ищут не истину, а соответствие тому, что содержится в нормативных документах. И нередко мы становимся свидетелями потрясающих прецедентов, когда манипулирование истиной позволяет оправдывать преступников или наоборот — наказывать невиновных, потому что юристы находят лазейки в законодательстве. В технических вопросах это исключено. Невозможно сказать: я верю или не верю в закон Ома. Это абсолютная истина. Вот вам пример научно-технического мышления. Сколько специальностей и профессий насчитывается в «горной» — области? Какие из них являются основными, фундаментальными, а какие производными? В этом деле где то четыре-пять главных специальностей. Обладателям таких — дипломов присваивают квалификацию горного инженера. Это наиболее системно подготовленные люди. Есть также направления (причем я бы не назвал их производными), которые берут горное дело как сферу для приложения знаний, но предусматривают изучение дисциплин другого порядка. Например, мы готовим специалистов по автоматизации, нацеленных на автоматизацию и оборудование именно горных процессов. Или знатоков в области финансов и кредитования, которые занимаются этими вопросами применительно только к горному делу. Некоторые говорят, мол, главное — чтобы человек был финансистом. Однако совершенно очевидно, что продавать цветы или алмазные трубки — абсолютно разные вещи. Во втором случае вы должны обладать геологическими знаниями, чтобы правильно построить финансовую структуру. Мы, например, при обучении финансистов учитываем, что они будут работать на горную промышленность. И таких специализаций сейчас около десятка — по экологии, охране окружающей среды, экономике, менеджменту, автоматизированному управлению, по техническим средствам автоматики и т. д. Все эти направления мы определяем как горноориентированные. Не могли бы вы немного рассказать о специфике основных профессий, — по которым МГГУ осуществляет подготовку кадров? Специфика основных направлений определяется особенностями условий работы — в подземных горных системах, ведь подземная среда не приспособлена для жизнедеятельности человека. Кроме того, специфика определяется геологией месторождения, устройством подземных горных систем, постоянно меняющимся фронтом работ. К примеру, нельзя использовать какое то одно оборудование, как на поверхности, приходится постоянно перемещаться в пространстве. При строительстве, добыче подземных полезных ископаемых, добыче открытым способом все эти факторы необходимо учитывать. Куда устремлены взоры современных выпускников — горных инженеров? — На каких предприятиях, в каких отраслях они более востребованы? На какую зарплату они могут рассчитывать? Выросла ли она в данной отрасли за последние десять лет? Сегодня потребность в горных инженерах в целом по России чрезвычайно велика. — И поскольку это дело имеет очень большой диапазон направлений (в частности, добыча и обработка минеральных и энергетических продуктов, например угля и урана, а также сырья и продуктов, которые идут на украшения, — алмазов, бриллиантов), возможности для приложения сил и навыков у выпускников довольно широки. Становясь профессионалами, ребята стараются перейти в наиболее перспективные и высокоэффективные производства, на месторождения, которые будут отрабатывать еще десятки лет. Речь идет о крупных компаниях (АК «АЛРОСА», ГМК «Норильский никель» и многие другие), имеющих хороший имидж во всем мире. Есть у нас также ряд соглашений с зарубежными фирмами, настоящими транснациональными корпорациями, которые базируются в Австралии, Канаде, США. Наших питомцев они берут весьма охотно. Более того, западные компании стали вкладывать определенные средства в подготовку специалистов. В целом зарплата на горных предприятиях растет. Но я бы не сказал, что она очень высока. Разумеется, 25 000–40 000 руб. — это недостаточное вознаграждение для профессионала. Подсчитано, что вклад в ВВП каждого инженера, работающего в горной промышленности, — примерно 6 млн долл. в год. Так что эта деятельность чрезвычайно ответственна в экономическом плане. Скажите, зарплаты российских специалистов и их зарубежных коллег, — например из ЮАР, очень различаются? Нет, от ЮАР мы отстаем не сильно. А вот что касается Канады и США, то там — заработная плата примерно в 2,5–3 раза выше. А как влияет на учебный процесс вашего университета современный — научно-технический прогресс? Какие инновации вы вносите в учебные программы и планы? Это очень серьезный и большой вопрос. Он связан в первую очередь с — внедрением новейших информационных технологий. И спектр отрабатываемых нами направлений весьма широк. Информационные технологии, позволяющие гораздо эффективнее усваивать знания, охватывают сегодня все стадии учебного процесса, их используют в работе практически все — и преподаватели, и студенты. Следующий аспект — соединение обучения с практикой. У нас отлажена и действует система договоров с промышленными предприятиями. Они предоставляют свою производственно-техническую базу, чтобы студенты имели возможность применять полученные знания. Ребята, ориентированные на серьезную научную деятельность в перспективе, постигают специально разработанные инновационные программы. Студенты получают более глубокую подготовку в исследовательской области. Сейчас, например, на конкурс в рамках национального проекта «Образование» представлена программа «Формирование инновационного корпуса горных инженеров России». Университет берет на себя основную задачу — формировать именно инновационный корпус горных инженеров. Каким должен быть будущий горный инженер? — Во-первых, выносливым чисто физически. Во-вторых, сильным в — психологическом отношении, ведь в нашей работе приходится сталкиваться с настоящими, невыдуманными опасностями. И, в третьих, он должен быть подготовлен интеллектуально. Как сочетаются творческий подход и конкретная работа в горном — производстве? Многие думают, что это неблагодарный рутинный труд. Должен сказать, что в любой сфере человеческой деятельности часть работы — проходит с использованием современных методик и оборудования, но по уже отлаженным технологиям. Это нельзя назвать рутиной. Тут тоже требуется творчество, но творчество практическое. Кроме того, есть особая порода людей, в том числе среди горных инженеров, которые отличаются любопытством, созидательным подходом к делу. Они постоянно совершенствуют технику и аппаратуру, разрабатывают и открывают что то новое, всегда находятся в поиске и настроены на инновации. Это люди науки, конструкторы, проектировщики. Таких специалистов мы тоже готовим, однако для этого направления подходят ребята с особым складом ума, творческим зарядом, предрасположенностью к научно-исследовательскому и проектно-конструкторскому труду.